Надежда тщетна: не упадешь ли от одного взгляда его?Нет столь отважного, который осмелился бы потревожить его; кто же может устоять перед Моим лицом?Кто предварил Меня, чтобы Мне воздавать ему? под всем небом все Мое.
Не умолчу о членах его, о силе и красивой соразмерности их.Кто может открыть верх одежды его, кто подойдет к двойным челюстям его?Кто может отворить двери лица его? круг зубов его — ужас;крепкие щиты его — великолепие; они скреплены как бы твердою печатью;один к другому прикасается близко, так что и воздух не проходит между ними;один с другим лежат плотно, сцепились и не раздвигаются.От его чихания показывается свет; глаза у него как ресницы зари;из пасти его выходят пламенники, выскакивают огненные искры;из ноздрей его выходит дым, как из кипящего горшка или котла.Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя.На шее его обитает сила, и перед ним бежит ужас.Мясистые части тела его сплочены между собою твердо, не дрогнут.Сердце его твердо, как камень, и жестко, как нижний жернов.
Когда он поднимается, силачи в страхе, совсем теряются от ужаса.Меч, коснувшийся его, не устоит, ни копье, ни дротик, ни латы.Железо он считает за солому, медь — за гнилое дерево.Дочь лука не обратит его в бегство; пращные камни обращаются для него в плеву.Булава считается у него за соломину; свисту дротика он смеется.Под ним острые камни, и он на острых камнях лежит в грязи.Он кипятит пучину, как котел, и море претворяет в кипящую мазь;оставляет за собою светящуюся стезю; бездна кажется сединою.Нет на земле подобного ему; он сотворен бесстрашным;на все высокое смотрит смело; он царь над всеми сынами гордости.
